Адаптация молодежи в ВУЗе

В данном посту рассматривается усло­вия адаптации молодежи в период обучения в вузе, вскрываются предпосыл­ки этого срыва, связанные с тем, что систе­ма образования утрачивает функцию «со­циального лифта». Эта проблема характер­на для высшего образования в мировом мас­штабе. В отечественной практике данная ситуация принимает специфический ра­курс. Образование может стать дезадапта­цией, поскольку его итог часто не соответ­ствует тенденциям социума, условиям и требованиям рынка труда, детерминантам технологий и т.п. Причина такого положе­ния дел состоит в отсутствии учета инди­видуальности абитуриента и студента, что и обусловливает необходимость биоэтичес­кого измерения эффективности образова­ния.

В начале пути к получению диплома аби­туриенту предъявляется название специ­альности, примерный список предметов, сроки обучения, перечень необходимых регламентирующих процесс обучения до­кументов. Позднее, уже в процессе обуче­ния, студент сталкивается с тем, что для выполнения учебного плана ему необходи­мо выполнять задания, которые входят в противоречие с его ценностными установ­ками. Например, студент физического фа­культета, выбравший специализацию по биофизике, может на третьем или четвер­том курсе узнать, что ему предстоит умерщ­влять и препарировать животных. То есть в вузовской практике отсутствует институт информированного согласия, вошедший в медицинскую практику благодаря биоэти­ке. Кроме того, известны случаи, когда вуз может в одностороннем порядке поменять образовательный маршрут студента, внося коррективы в специальность, учебные пла­ны, сроки обучения. Сложившееся поло­жение отражают данные статистики: толь­ко 45% выпускников работают в полном соответствии с полученной специальнос­тью, при том что только 70% первокурсни­ков станут выпускниками. В сложном комплексе причин такой ситуации увели­чивается доля влияния ориентации вузов на поддержание собственного функциониро­вания, а не на постоянно изменяющиеся запросы молодежи, для удовлетворения которых необходимо специальное образо­вание.

В парадигме классического университе­та изначально ответственность за выбор своей специализации возлагалась на студен­та, и процесс обучения ориентировался на получение им образования, а не профессии. В «неклассические времена» эта парадигма оборачивается тем, что более половины сту­дентов не могут четко сформулировать на­значение своей будущей профессии. Можно сделать вывод, что ответственный выбор студента во многом зависит от чет­кого и честного предъявления вузом пер­спектив и планов образования. Такое предъявление можно считать аналогом ин­формированного согласия, требуемого био­этикой.

    Системаобразования по значимости со­поставима с системой здравоохранения, в которой за последние два десятилетия дей­ственным и действующим стал институт биоэтики. Точкой соприкосновения этих двух систем можно считать необходимость акцента на защите индивидуальности. А поскольку биоэтика стала формой защиты индивидуальности, то процедуры дан­ного института могут быть применены и в практике образования. Заметим, что толь­ко после того, как стали действовать пра­вила и принципы биоэтики: «не навреди», «делай благо», принцип справедливости и автономии человека, принцип информиро­ванного согласия, - ответственность за при­нимаемое решение была возложена на па­циента. Делегирование ответственнос­ти предполагает, что все методы лечения разъяснены, побочные эффекты каждого из них перечислены, последствия возмож­ных сценариев и их риски учтены, а все разъяснения и перечисления предъявлены в удобопонятной пациенту форме. Выпол­нение таких процедур потребовало понят­ных усилий от всех субъектов здравоохра­нения. Теперь этот путь предстоит пройти системе образования. Между тем сегодня невозможно привести пример вуза, где бы студенту сообщали, предлагая ту или иную специальность, не только о ее положитель­ных сторонах и преимуществах, но и о «по­бочных эффектах» и «противопоказани­ях ». Иными словами, пока вуз не будет четко ориентироваться на определенный контин­гент своих учащихся, не будет видеть в каждом студенте индивидуальность, име­ющую право оставаться собой, до тех пор мы будем наблюдать грустную статистику.

    Социализация в общем виде понимает­ся как адаптация человека к сложившейся системе ценностей, стереотипам поведения и структуре социальных отношений. Полу­чив образование, человек должен быть спо­собен конкурировать в профессиональной сфере, иметь представление об алгоритмах повседневных жизненных ситуаций, соци­альных отношениях, мироустройстве. Обучение всему этому неразрывно связано с воспитанием, призванным «привить» ос­новные ценности культуры, морали и нрав­ственности. Воспитание формирует прин­ципы отбора средств достижения целей в профессиональной деятельности будуще­го специалиста. Однако если человек ошиб­ся с будущей специальностью или методы воспитания не соответствовали состоянию культуры, то результатом станет потреб­ность обучающегося в самостоятельном нахождении способов компенсации от­крывшихся ему погрешностей образова­тельной системы. Как правило, эти люди выпадают из социума, оказываются в сто­роне, из-за несостоявшейся адаптации про­исходит их отрыв от референтной группы. Сегодня считается, что одной из характе­ристик современной молодежи является утрата интереса практически ко всему, не­желание, бездействие. Однако это не со­всем так.

     Появление в обществе молодежных маргинальных групп и есть свидетельство срыва процесса адаптации, симптом нере­шенных проблем в образовательном про­странстве и попытка их компенсации. Существует большое разнообразие марги­нальных сообществ. Автором специально исследованы их «меченосные» представи­тели. Меч - амбивалентный символ, выра­жающий защиту и нападение, соответ­ственно добро, справедливость, героизм и зло, войну, агрессию. Это непростое, осо­бенное оружие создает образ и связанные с ним модели поведения благородного че­ловека, имеющего право применять ору­жие. Воспитание человека, имеющего дан­ное право, всегда было направлено на яс­ное осознание последствий своих действий, которое становилось средством самоогра­ничения его применения . Сегодня при­верженцы образа «человека, имеющего право носить меч», стихийно самооргани­зуются в группы, клубы, сообщества (как виртуальные, так и реальные). Группы дос­таточно закрыты, их среднестатистические участники - это молодежь от старших клас­сов до выпускников университетов, посвя­щающая значительное количество времени, моральных сил и материальных ресурсов реконструкции истории, исторических со­бытий, отдельных культурных эпох либо воссозданию миров, описанных в литера­турных произведениях. Это яркие движе­ния, участие в которых дает человеку шанс не просто «уйти» от повседневности, но и «вернуться» в нее, получив опыт прошлых эпох. Данные субкультуры часто могут со­здавать свои собственные миры, которые существуют в виртуальном или вполне ре­альном пространстве. Этот отрыв от реаль­ности может быть вполне гармоничным, когда человек относится к своим перево­площениям, пробам другой реальности и «путешествиям » как к интересному опыту, чему-то новому, игре. Однако уход в дру­гой мир может быть и резким, когда чело­век часто «заигрывается» и уже не стремит­ся вернуться к действительности.

Проведены социологические исследования в этой среде, которые вы­явили, что исследуемые неформальные со­общества ролевиков, реконструкторов, артфехта движимы целью дегустации культурных ценностей и объединены при­вязанностью к символике меча. Откуда берется феномен дегустации? В социокуль­турном действии происходит диверсифи­кация ценностей, что влечет за собой по­следовательные аксиологические диверси­фикации в различных сферах, в том числе и в образовании. Дегустация является спо­собом выбора своего стиля поведения пу­тем перебора возможных сценариев жизни через апробирование жизненного опыта. То есть человек на практике пытается понять близкие для себя модели социокультурных ценариев. Символика меча становится при­тягательной для молодых людей, испыты­вающих в условиях множественной куль­турной действительности затруднения в выборе модели поведения и способов со­циальной адаптации. Исследования маргинальных сообществ и феномена дегу­стации позволили вскрыть два эффекта, обеспеченных современным состоянием культуры: эффект адаптации, приспособ­ления к окружающей действительности и эффект компенсации, неприятия этой дей­ствительности и замещения ее своим миром. Оба эффекта установлены на основе кон­цептуальной модели И.В. Мелик-Гайказян. Модель, созданная в рамках информационно-синергетического подхода, уста­навливает корреспонденцию между форма­ми культуры и ее системными функциями. Исследуя модель  можно увидеть, что формы культуры возникают в результате действия конкретных систем­ных функций: идеология; «ново­яз », кодирующий новизну предлагаемой идеологии оциальные сценарии, открывающиеся в создаваемой среде идео­логии ; «переворотв символизме», фиксирующий изменения в иерархии соци­альных сценариев и новые операторы ре­альности; модели поведения, фор­мирование которых было изначальной це­лью идеологии. Следует отметить, что в раскрываемой моделью последова­тельности есть ответвление, а именно «но­вояз». Он может как иметь про­должение в разработке и реализации вари­антов социального действия, так и предоп­ределять форму социальных мифов, становящихся заменой «ненаследствен­ной памяти культуры». Перечисленные формы в их семиотическом выражении со­ставляют фрагменты социокультурной действительности, воспринимаемые челове­ком. В графике модели траекто­рии этого восприятия совпадают с траек­ториями системных функций культуры (нормативной, вербальной, прогности­ческой, критической, адаптивной и ком­пенсаторной). Траектории этих функций могут быть разнонаправленными. В этом суть амбивалентности символики, посколь­ку каждая семиотическая форма передает единственное значение, а в рамках всего многообразия символики воспринимается как способ воссоздания социального мифа. Социальный миф конструирует желаемое пространство жизни в действительности настоящего. Модель поведения, в свою оче­редь, воплощает различные идеологии, со­циальные сценарии, интерпретации симво­лов, которые реализуются в конкретном способе адаптации к действительности.

Сосуществование разных нормативных систем и разветвленность жизненных сце­нариев часто затрудняют выбор человеком способа адаптации, что в условиях диффе­ренциации социальных ролей обусловли­вает эффект дегустации разных моделей поведения. Подчеркнем, что дегустация не предполагает насыщения всей жизни опре­деленными ценностями, но дает возмож­ность временного приобщения к этим цен­ностям, требуя погружения в конкретную аксиологическую и поведенческую среду.

Повторяющиеся, наслаивающиеся по­пытки конструирования реальности «для себя» отдаляют человека от актуальной действительности, а последовательное вы­страивание семиотических форм формиру­ет некую структурность виртуального мира и символы принадлежности к иерархическим уровням этой структурно­сти. Следствием разрыва реально­го и виртуального является поиск данными сообществами легитимного признания сво­их идейных истоков и желание иницииро­вать свою принадлежность к конструируе­мому миру.